Как-то утром Аристарх Гаутама выглянул в окно и слегка приуныл. Все небо затянуто хмурыми тучами, птиц не слышно, и только машины по дороге шуршат шинами да воняют. Печальная картина.
— Чувствую себя осликом Иа, — пробормотал Аристарх, заваривая чай.
После чаю на душе стало теплее.
— Эх, на море бы…, — размечтался Аристарх, сидя на балконе и глядя вдаль, — Где-то там за горизонтом плещутся волны, чайки орут и голожопые папуасы трескают бананы и кокосы прямо с пальмы. А я где?
«Дивлюсь я на небо — та й думку гадаю:
Чому я не сокіл, чому не літаю?…»
— пропел за стенкой Татхагата, как бы намекая.
— Вот-вот, — вздохнул Аристарх.
Со скуки решил разобрать бардак на антресолях. Давно собирался, да все руки не доходили. Нарыл всякого старого добра. Часа два в нем копался. И чего тут только не было!
В полинявшем от времени брезентовом рюкзаке лежали походные причиндалы — зеленый армейский котелок, алюминиевая ложка, эмалированная кружка, фонарик с прокисшей квадратной батареей 3336Л, кусок парусины и 3 мотка веревки, а еще плащ-дождевик и сплющенный коробок спичек.
Аристарх завис, вспоминая давние походы. Сейчас это все казалось таким далеким, будто в другой жизни. Хотя, по сути, так оно и было.
Кроме рюкзака на антресолях валялись старые шмотки (все на выброс, нахрен!), три пары резиновых сапог разной степени изношенности, одни армейские кирзачи, усохшие словно мумия, а еще фанерный почтовый ящик времен совка, в котором обнаружилось 5 кусков растрескавшегося хозяйственного мыла и пакет с непонятным порошком.
Еще там каким-то чудом уместилась раскладушка. Аристарх едва сумел ее вытащить. Ткань в бело-синюю полосу давно истерлась и местами порвалась, алюминиевые трубы тоже были изрядно помяты, а в одном месте и вовсе отломан кусок. И нафига было ее хранить?
В самом дальнем углу лежала каменная плита с непонятными иероглифами, кривой нож с костяной рукояткой и потемневшая от времени медная чаша. Это еще от прежнего жильца осталось. Аристарх благоразумно решил все это не трогать. Мало ли что.
Единственная толковая вещь, которая нашлась на антресолях, это рыболовные снасти. Тоже древние, но еще вполне живые.
Там лежали: пара удочек из бамбука с позеленевшими медными трубками, железный спиннинг-телескоп с круглой катушкой, прикипевшей намертво, один китайский телескоп из стекловолокна (крутая вещь в прошлом) и донка, намотанная на кусок деревяшки.
А еще там была коробка от обуви, полная крючков, блесен, поплавков из гусиных перьев, грузил и просто кусков свинца и пенопласта, бобинок с леской и прочей такой вот рыбацкой радости. Просто клад!
Аристарх долго копался в этой коробке, любовно перебирая местами поржавевшие блесны и крючки. Часть этих блесен он когда-то сделал сам по советам приятелей-рыболовов.
«… — Вот эта, брат, точно несходячая! Если ни на что больше не берет, то эту точно возьмет. Зуб даю!
— Тю! Да разве ж это несходячая? Фигня! Вот самая уловистая блесна, с бородкой. Точняк!
— Че фигня, че фигня? Да ты сам-то хоть раз ловил такой, а? Сам ты лох с бородой!…»
Аристарх усмехнулся. Как же давно все это было? Лет двадцать прошло, а то и все тридцать. Мда…
Сквозь стену прошел Авалокитешвара, покачал всеми своими головами и спросил с сожалением:
— Ты что же это, Аристарх, опять задумал рыбу тиранить? Ты что ли голодаешь?
Аристарх сделал такое лицо, типа «что вы, что вы, как можно, божечки ж мой!». Потом спохватился. Чего это он оправдывается? И ответил:
— Да как-то и в мыслях не было. А вот как ты появился, так сразу и подумал — а фигли, елы-палы? Вот возьму и пойду на рыбалку! Че ты мне, указ что ли?
Авалокитешвара ничего не ответил, махнул только всеми своими руками и обратно сквозь стенку просочился. Ну и шут с ним.
Пока Аристарх разбирал «богатство» с антресолей, то порядком устал. Прилег подремать.
И приснился ему сон, в котором он сидел на берегу океана и ловил рыбку на поплавок. В океане. С берега. На поплавок. Прикольно, да?
Мимо проплывал бог воды Варуна верхом на Макаре (то ли акула, то ли крокодил, фиг разберешь), грозил пальцем.
Аристарх делал вид, что не при делах. Не сетями же браконьерскими балуется, обычная удочка. Фигли?
Варуна сунул кудлатую голову в воду, чтобы проверить. Да, действительно просто удочка. Ладно, так можно.
С неба доносилось пение апсар. Крики чаек и плеск волн создавали гармоничный музыкальный фон. И даже кит на горизонте пускал фонтаны в такт. Аристарх явно балдел от всей этой картины…
Проснулся уже под вечер. Удочки и прочее рыбачье сложил в уголке. Рюкзак, плащ-дождевик и одну пару резиновых сапог тоже, а весь остальной хлам вынес на помойку. Надо было еще сгонять в рыболовный магазин, прикупить свежих крючков и лески. И таки пойти на реку и порыбачить наконец!
Но это уже другая история.
