У индейца Орлиное Вымя были неважные зубы. Скажем откровенно, совсем плохие зубы. Ну просто шлак. Только на кашу, да на суп хватало. И то если суп без костей и наконечников от стрел.
А все почему? А все потому, что с детства пристрастился молоко пить в неумеренных количествах.
Бывало, пристанет к самой тучной буйволице и давай молоко сосать, словно теленок какой. Буйволице то пофигу. А этот хмырь надуется молока, потом еще тростника сладкого нажрется, да еще вареников с творогом и медом. Ну куда это все?
Потому и прозвали его Орлиным Выменем. Зрение у него, как у всякого индейца, острое было поначалу. Орлиным Глазом хотели с детства назвать, а вот не сложилось. А как зубы испортились, так и зрение село тоже. Очки пришлось напяливать.
И вот, значит, сидит этот индеец возле столовки индейской и картоху чистит. Морда мрачная, платком перевязанная. Потому что болит во рту все время. И на охоту его не берут, потому что с плохими зубами он там всех зверей распугает.
Каково, а? Капец, а не житуха вольная.
Шаман ему сто раз предлагал гнилые зубья выдрать, а на их место свежие от волка какого-нибудь вставить. Тот не соглашался. Боялся.
— Ну, как хочешь, — пожимал плечами шаман и шел себе мимо.
Сидит индеец, картоху чистит остервенело, половину продукта с кожурой выбрасывает.
Выходит из столовки главная повариха и со всего маху грязной тряпкой ему по щам ка-а-а-к влупит!
— Ты что ж, ирод, провиант мне переводишь тут зазря?! Ты знаешь, сколько нынче картошка стоит в магазине? Бестолочь беззубая!
Отняла у него ножик и отправила за водой к речке.
Поплелся индеец к реке. А там водяные духи в карты играют на интерес. Увидели индейца, носы наморщили. Потому что воняло от него изрядно.
— Тебе чего? — спрашивают неприветливо.
— Да вот, воды набрать, — пробурчал индеец.
— Иди вон там набирай, — замахали те на него лапками, — И давай быстрее. Да воду не баламуть там, черт немытый.
А в том месте, куда его послали, старуха древняя жила. Вот прямо у воды, да возле коряги черной, ага. Такая же беззубая и страшная. Увидела старуха индейца, обрадовалась. Будет с кем поболтать теперь. А то ж никто ее не навещает.
— Ты, милок, не спеши, — говорит она, — Посиди тут рядом со мной. Расскажи, что в племени делается?
Удивился Орлиное Вымя. Никто еще с ним так ласково не разговаривал. Уселся рядом и давай рассказывать.
Выслушала его старуха, головой покивала эдак с пониманием и сочувствием, да и говорит:
— Я свои зубы от старости потеряла, а ты молод еще. Пойди к шаману и попроси заменить плохие зубы на хорошие. А чтобы не страшно было, вот тебе камушек волшебный. Отдай его шаману, и все будет хорошо.
И дает, значит, ему булыжник такой округлый килограмма на три.
— А точно сработает? — недоверчиво спросил индеец.
— Точно, точно! — кивнула старуха, — Волшебный же.
Пришел индеец к шаману, вручил каменюку эту и рассказал про старуху у реки.
— Ага, понял, — кивнул шаман и ка-а-а-ак даст этим камнем индейцу по башке!
Тот и выпал в осадок на пару суток. А как прочухался, то обнаружил полный рот свежих волчьих зубов. Плюс один клык медвежий. Это уже для форсу бандитского, шаманский знак фирменный, ага.
С тех пор индейца продолжали звать Орлиным Выменем, но уже с уважением.
А на охоту его все равно не брали. С эдакой рожей он еще сильнее зверюшек отпугивал. Ну… Это такое, знаете ли. Мелочи жизни, ага. Главное ж — здоровье!
